Автор Наш корр. 
Странное сочетание слов, верно? Ведь нашего хутора даже нет на обычной карте России. И не на каждой карте Ростовской области отыщешь его. Притаился под древними скифскими курганами на берегу Дона, бывшего Танаиса, по которому ещё греческие колонисты плавали на свою родину.
Помню отчетливо я наш хутор середины пятидесятых – думаю, чуть ли не в каждый сантиметр его горячей бархатной пыли впечатались следы наших босых девчоночьих ног. В центре свинарник, неподалеку клуб, мало чем от него отличающиеся, казачьи курени и обычные мазанки… И ещё помню запах кизячного дыма – печки топили кизяками, эдакой подсушенной на солнце смеси коровьего навоза с соломой и, возможно, чем-то ещё.
Но вот поселился на хуторе Пухляковском неугомонный человек, едва успевший сменить гимнастёрку на обычный пиджак. Брюки, помню, подпоясывал иногда своим широким армейским ремнём, который потом висел у него на спинке кровати и служил нам с сестрой напоминанием о том, кто в доме настоящий хозяин. Правда, мы его не боялись, поскольку никогда, как говорится, «не откушали». Сначала этот неугомонный, кстати, молодой, красивый и к тому же донской казак во многих поколениях, задумал в наш хутор электричество провести. Посмеивались над ним старые казаки. Дескать, чуть ли не два века при свечах да керосиновых лампах и Библию читали, и рожали детей, и с хозяйством управлялись, а тут вдруг нашёлся умник такой. Смотрели недоверчиво и даже с сожалением, как трофейный «Виллис» этого чудака тащил за собой на тросе тяжеленные столбы, опоры, мотки толстой проволоки и всё остальное. «Виллис», что называется, надорвался, зато через несколько месяцев в окнах домов хуторян замерцали электрические лампочки. Над хутором всё так же стлался ни с чем несравнимый дух кизячного дыма, Дон поблёскивал под яром – совсем как тогда, когда через Дикое Поле протекал. Зато к свету привыкли хуторяне сходу, словно был он тут всегда. Провели в курятники, катухи, осветили тёмные погреба и прочие тайные закоулки… И Библию стали при свете лампочки читать…
А этот неугомонный казак, которого хуторяне быстро стали считать своим и полюбили искренне и навсегда, задумал водой хутор обеспечить. Ну и газом, разумеется. Говорил он часто: «А чем сельские жители хуже городских? Почему должны они тащить из колодца на коромыслах тяжеленные вёдра с водой? И печки топить кизяками либо углём?..»
Теперь уже казаки и казачки хутора Пухляковский к новой затее своего любимого казака с большим пониманием отнеслись. И благодарностью, разумеется. Особенно когда поняли, как облегчили их жизнь вода, газ, сколько свободного времени оставалось у них на то, чтобы читать любимые книги, ходить в кино, на концерты в новый клуб, который построили тоже не без участия этого казака. А тут и средняя школа в хуторе заработала, появился автобус, который возил детишек с верхнего хутора на нижний, в школу. В школе кружки разные заработали для детворы.
Казалось бы, что надо ещё? В школе преподают молодые педагоги, которых обеспечили квартирами в новых со всеми удобствами домах, асфальтовая дорогая связала хутор с райцентром и близлежащими городами, универсам построили на пригорке, где кроме хлеба, сахара и прочих продуктов первой необходимости, ещё и хозтоварами торгуют и даже модной одеждой и обувью. Импорт, правда, под тыквенные семечки продают, но в них в хуторе недостатка нет – скотина-то почти в каждом дворе имеется, а чем её подкармливать по зиме, как не огромными тыквами со своего огорода, которые на Дону кабаками называют.
Нет, не успокоился казак, хоть ему уже шестьдесят стукнуло. Душа молодой осталась, а главное хотелось ему, чтобы хуторянам были доступны не только удобства бытовые, а ещё и радости духовные. Сам-то он в Москве часто бывал, в театры ходил, концерты, посещал мастерские знакомых художников. Кстати, и они сами были не такими уж редкими гостями в его доме на яру в хуторе Пухляковский. Тесная дружба связывала нашего казака с семьёй Нечитайло-Савченковых, известных русских живописцев, обосновавшихся в Москве донских казаков, Николаем Овечкиным, замечательным художником-баталистом, завоевавшим мировое признание, заезжал к нему Илья Глазунов, в ту пору ещё молодой, смело идущий своей раз и навсегда избранной дорогой, несмотря на сердитые оклики власть предержащих. Кто только не побывал в гостеприимном доме этого казака за те годы, что он здесь поселился.
И стал он подумывать о том, что его друзья-художники, часто приезжавшие к нему с подарками, то есть, со своими работами, наверняка отнесутся с пониманием и даже энтузиазмом к его задумке создать в родном хуторе… картинную галерею. Да, да, а почему бы и нет? Местные казаки и казачки, да и приезжие тоже, восприимчивы к окружающей красоте, в чём он не раз мог убедиться. Здешняя природа настраивает человека на поэтический и даже в какой-то степени на философский лад. Живопись, музыка, литература – они ведь родные сёстры, которые в разлуке чувствуют себя неуютно. Музыкальная школа в Пухляковском уже распахнула свои двери, потянулись к ней родители с детьми, из окон домов теперь слышны звуки скрипки, фортепьяно, аккордеона… Книжный магазин открылся. Дома у казака висят подаренные художниками полотна. Может, начать с них, а дальше будет видно?..
Итак, Анатолий Калинин отдал практически все свои картины, которые составили основу нашей картинной галереи, её камерного варианта, впоследствии разросшейся до так называемых академических размеров. Очень помогли ему в создании галереи такие известные художники как Мария Савченкова, Дмитрий Нечитайло, Александр Тимофеев… Дарили организованной в 1976 году галерее свои картины, рассказывали о галерее своим собратьям по кисти, которые тоже с удовольствием присылали и привозили в дар хуторской галерее свои работы. Новочеркасский художник и журналист Борис Плевакин писал о новой галерее в газеты и журналы, привлекая туристов.
Нашей галерее в следующем году исполнится 50 лет. Она теперь располагается в просторном светлом зале фойе Пухляковского культурно-просветительского спорткомплекса. В её экспозиции более ста картин, плюс произведения скульптуры, графики живописцев и скульпторов, можно сказать, со всей России. Приезжайте!!!
Н. Калинина, заведующая отделом по изучению творчества Анатолия Калинина Раздорского этнографического музея-заповедника
М. Сапожникова 
О. Суходольская