По зову сердца

Герой моего интервью – молодой парень, ему всего 22 года. Но уже в этом возрасте он – командир взвода, имеет опыт участия в боевых действиях, награждён медалью «За отвагу».

Валерий родился в Усть-Донецком районе, жил в хуторе Апаринский, там же, в 2020 году окончил школу. Планировал поступать в Рязанское воздушно-десантное командное училище, но немного не хватило баллов для поступления, и он пошёл на срочную службу. Службу нёс сначала в Нижнем Новгороде, затем был распределён в бригаду морской пехоты в городе Балтийске Калининградской области.

После демобилизации вернулся в Усть-Донецкий район, начал работать и снова готовиться к поступлению. Но началась специальная военная операция. И Валерий принял решение вступить в ряды добровольцев и встать на защиту Родины. После окончания первого контракта, поступил в Вольский военный институт.  Отучившись полгода и сдав первую сессию на «отлично» отчислился по собственному желанию и вернулся на СВО. На вопрос почему было принято такое решение, мой собеседник скромно улыбается и пожимает плечами: «Чувствовал себя не в своей тарелке, хотел обратно вернуться. Парни там, на передовой, жизнью рискуют, а я в стороне. Есть такие люди, которым не хватает, так скажем, адреналина в жизни, я, наверное, из таких».  Вернувшись на передовую, Валерия распределили в десантную штурмовую бригаду, оттуда прикомандировали в взвод противотанковых управляемых ракет.

–  Сначала я был пулемётчиком, потом меня назначили командиром отделения. Затем поступил учиться и должен был выпуститься лейтенантом, это как раз-таки будущие командиры взводов. Командование приняло решение, меня и моего товарища, с которым мы вместе отчислились из училища, назначить командирами взводов.

– Большой взвод? Сложно командовать людьми, которые намного старше по возрасту?

–  12 человек, 4 расчёта. Сейчас уже мы нашли общий язык. У меня половина взвода бывшие заключённые. Поначалу, конечно, были некоторые нюансы. Но так как у меня опыт уже имелся в боевых действиях, а у них ни у кого, они прислушивались. У нас все нормально в плане отношений. Приказы все выполняют. Нет такого, что кто-то не захотел.

— Как всё-таки пришло решение пойти в зону боевых действий?

–  Да не знаю, как-то само в голову пришло… Помню, я работал в «Индюшкином дворе» оператором. Просто  в один момент появилась  такая мысль, что там ребята моего возраста сражаются, а я сижу дома, и стало как-то не по себе. Тем более я всегда хотел в военном училище учиться и быть в звании офицера, вот и получилось так…

–  После первого контракта не возникло желание остаться дома?

–  Оно бывает, находясь там, на передовой, когда у тебя уже сил нет, ты сидишь и думаешь, зачем я в эту авантюру ввязался. А потом, когда видишь своих товарищей, людей, ставшими тебе там близкими сразу  понимаешь, что нужно довести начатое до конца. Мы находимся прямо на линии боевого столкновения, мы –  огневая поддержка штурмовиков.

–  Что помогает поддерживать боевой дух, настроение, находясь на передовой?

–  Товарищи. Мы всегда на позитиве. Бывают сложные моменты, но стараемся смеяться, шутим друг над другом. Когда находимся в тыловой зоне, нам привозят гуманитарную помощь, письма, чебурашек, которых как талисман,  мы вешаем на бронежилеты, собственно, когда уходим на задачу, а письма берем с собой в карман, потом там уже вечерком, когда стемнеет, читаем быстренько и ложимся отдыхать.

–  Как родные и близкие отнеслись к Вашему решению?

–  Помню, пришёл с работы, со смены, сказал отцу. Отец, нормально отнёсся. А потом я побежал за цветами для мамы. Она говорит: «А что за день такой?». Я сказал, что принял решение, поехать в зону специальной военной операции. Мама, конечно, сразу начала волноваться. Отговаривала меня до того дня, пока я не уехал. Но на тот момент я уже принял решение. Форму себе купил, подготовился, в чём они мне с отцом, опять же, помогли, потому что необходимая экипировка недешёвая, так скажем. Приехал на полигон, прошёл подготовку и уехал исполнять свой воинский долг.

– У Вас были ранения?

–  В 23-м году под Бахмутом. Но легкие, осколки, я не считаю их за ранения.

–  Как у Вас устроен быт на передовой?

–  Первым делом выкапывается землянка, для одного человека. Строится, как мини-шалаш. С собой у нас всегда котелки и газовый баллончик. В свободное время пьём  чай, кофе. Есть группы эвакуации, в задачу которых входит вынос раненых, погибших, но перед тем, как идти на задание, они доставляют нам продовольствие –  сухпайки, воду. Обычно, когда в деревню подходим, если есть озеро, какая-то речка, набираем воду. Там это нормально, попить из речки, из озера, даже из болота пить приходилось. А потом уже когда деревню освобождаем, находим  уже нормальную воду.

Спим по очереди, по часу. Во-первых, потому что дрон может подлететь, забросить гранату и кого-то зацепит, сразу же нужно оказать медицинскую помощь. Необходимо следить за диверсионно-разведывательными группами противника, которые любят заходить в тыл. Оружие всегда должно быть в боевой готовности.

–  А как с гуманитарной помощью обстоят дела?

–  У моего взвода всё хорошо, гуманитарная помощь выделяется с нашего района. В начале августа поступала и сейчас я поеду с гуманитаркой.

–  Много наёмников в зоне СВО?

–  Наёмники есть. И, так скажем, прилично. Вот только смысл им воевать не за свою страну? Они жалеют потом, а уже пути назад нет. Когда приезжают, сталкиваются с другими климатическими условиями, адаптироваться к которым сложно. Например американцы, они же в основном в пустынях ведут боевые действия, а у нас другая местность… 

–  А с нашей стороны?

–  У нас, в нашем полку, в группе эвакуации, как раз-таки, есть марокканец. Он уже давно, лет 10, живет в России. У него уже есть гражданство и военный билет, соответственно. Он  срочную службу не служил в наших вооруженных силах, а подписал контракт.

–  Какой средний возраст в вашем полку?

–  В основном от 30 до 40 лет.

–  Это мобилизованные?

–  В  полку мобилизованные есть, но их мало,  в основном контрактники, которые подписали контракт в этом году, весной. Полк, новый, в 24-м году только сформировали.

– По Вашему мнению, каким человеком нужно быть, чтобы подписать контракт и вообще находиться в зоне боевых действий?

— Я думаю, если понимание есть, куда ты отправляешься, это мужественность. Я когда подписывал контракт, не совсем понимал, куда я попаду. Но за это время очень много чего переосмыслил.

–  Что самое страшное?

–  Когда по тебе работает артиллерия…

–  Что для вас патриотизм?

–  Патриотизм –  это любовь к своей малой родине, к стране, к людям, которые живут в ней.

–  Вы уже думали, чем займётесь после завершения спецоперации?

–  Буду дальше продолжать службу в вооружённых силах.

— Что бы Вы пожелали своим сослуживцам?

–  Всем военнослужащим хочу пожелать, главное –  терпения, потому что там такая обстановка, и морально устаешь и физически. И, конечно же, здоровья. Любви близких, потому что она греет душу. И удачи в боях.

М. Сапожникова