Мы вырастаем, создаём семьи, меняемся, переезжаем в другие города, «но в сердце он всегда повсюду с нами», – как поётся про Усть-Донецкий в нашем гимне.
«Звезда Придонья» начинает публиковать новую рубрику про наших земляков, которые посвятили жизнь своему любимому делу и достигли вершин. Хоть сейчас они и не живут в Усть-Донецком районе, но помнят и любят свою малую родину. Одна из таких людей – Елена Брич (Скакунова), выпускницы Усть-Донецкой школы №1. Она окончила вуз в 1989 году – получила образование учителя этики и психологии и методиста по воспитательной работе. Вернулась работать в посёлок в Дворец творчества юных (ныне – Дом детского творчества). Отработав там три года, переехала в город Мегион Ханты-Мансийского автономного округа. Продолжала работать с детьми в местной школе, затем в колледже. Не переставала обучаться, вела передовые проекты.
Увлеклась научной деятельностью. Благодаря Елене 10 студентов стали победителями и призёрами Всероссийских конкурсов и конференций. За курирование научной деятельности своих учеников наша землячка награждена именными знаками отличия «Национальное достояние» и «Юность. Наука. Культура». Елена Брич также отмечена множеством благодарственных писем, грамот как городского, так и окружного значения. Самой значимой наградой стала благодарность министра образования РФ с записью в трудовой книжке.
Однако желание углубиться в практическую психологию и консультирование сподвигло Елену пройти курс обучения гештальт-терапии Московского Института Гештальт и Психодрамы. Сейчас наша землячка практикующий психолог, тренер МИГиП, преподаватель проекта «Московское долголетие», за который она признана «Лучшим преподавателем психологии 2021». Ведёт психологические рубрики на окружном телевидении, радио, в интернет-издании «Новости Югры».
– Елена, почему вы решили развиваться в психологии?
– Выбор скорее был интуитивный, чем осознанный. Я читала журнальные статьи, литературу по психологии. Но на то время эта сфера была не совсем изведанная, понятная. Поэтому из любопытства пошла обучаться этой профессии. И я очень благодарна своим родителям за то, что они не стали отговаривать меня, настаивать, например, стать бухгалтером, идти обучаться той профессии, с которой легче найти работу.
– Но в начале своей карьеры вы больше преподавали. Почему?
– Наверное, так сложилось. После окончания университета, я устроилась работать в ДТЮ, стала вести психологический клуб «Познай себя» для старшеклассников Усть-Донецкого района. Мы проходили тесты, обсуждали их, извлекали какие-то выводы для себя. Это был мой личный интерес к практической психологии, и мне было важно делиться тем, что я знаю, принести пользу своими знаниями.
– С подростками, наверняка, сложно работать?
– Нет, мне не сложно. Я люблю работать с подростками. Это те же взрослые, личность уже почти сформировалась, но они при этом очень гибкие, то есть поддающиеся каким-то изменениям. И вот если они найдут за что уважать преподавателя, то становятся очень преданными и внимательными. Все в нашем клубе относились к делу серьёзно, ведь туда приходили не по принуждению, а по собственному желанию. В итоге за те три года у нас сложились с ними тёплые отношения, ребята что-то новое узнали о себе, поняли, кто они, какие у них ресурсы и слабые места, какие у них возможности. Это как иметь карту местности, чтобы не ходить вслепую, так и человек должен хорошо разбираться в себе, чтобы ориентироваться в своей жизни.
– Одна из ваших заслуг – организация музея юных антифашистов в нашем Доме творчества. Как это было?
– Было какое-то особенное событие, связанное с памятью о Великой Отечественной войне. Администрация поручила создать музей. И поскольку я творческий человек, и у меня патриотичные чувства к нашей Родине, то меня это заинтересовало. Кинули клич по району, люди начали нести материалы, артефакты, письма. С фотографиями помогал Владимир Цебенко. Приятно было, что устьдончане отозвались, и мы довольно быстро всё собрали. Сделали витрины для экспонатов из ДСП, резали стекло, чтобы накрыть им материалы. Работали с душой.
Я начала вести экскурсии в этом музее. Но горжусь тем, что обучила старшеклассников, и они начали сами проводить экскурсии для младших классов. Это было здорово, потому что они пропускали все рассказы и истории через себя.
В Доме творчества помимо музейной и клубной деятельности я ещё занималась организацией и проведением туристических слётов для учителей и школьников. Моя работа была очень интересной.
– Как вы решили переехать в Ханты-Мансийский автономный округ?
– Дело в том, что ещё когда я училась в вузе, мои родители уехали в Мегион по договору осваивать Самотлор. Я приезжала к ним на каникулах, и мне очень понравилась активность, глобальное развитие города, много молодёжи, энергии и жизни – это как-то вдохновляет. Когда я уже работала в Усть-Донецком, мама мне позвонила, сказала, что открывается новая школа у них в городе, и там требуются специалисты. Я решила попробовать, и меня взяли сразу на должность заместителя директора по воспитательной работе. И ещё я стала вести предмет по этике и психологии. После маленьких масштабов работы в посёлке, было удивительно увидеть такой размах прогресса и стать его частью. Ведь тут открываются все дороги новым идеям и экспериментам. Например, мы организовали экспериментальную педагогическую площадку развивающего обучения по Л. В. Занкову. К нам приезжали учёные, проводили вместе с нами научно-практические семинары, а по итогу этой работы внедрялись новшества в образование. Это, конечно, не основное, чем жила школа, она была активной, я училась там масштабности.
– Далее вы начали работать уже в колледже? Какой опыт был там?
– Да, в 1999 году я с семьёй переехала в Ханты-Мансийск и устроилась работать в экономический колледж педагогом-психологом и преподавателем элективного курса «Психология бизнеса» в Школе бизнеса для старшеклассников. И здесь нашлось место для нововведений. В Санкт-Петербурге возникла идея создания учебных фирм в ссузах. И наш колледж решил внедрить такой эксперимент у себя. Директор поручил мне заняться этим проектом. Мы организовали учебные производства для студентов в столовой, парикмахерской, автомастерской, гостинице – задействовали как можно больше специальностей для того, чтобы ребята именно работали, зарабатывали деньги и получали стаж. Ведь обычно в объявлениях о вакансиях пишут, что нужен опыт работы от 3-х лет. А где его возьмёшь, если только учился?
Конечно, студенты работали по 0,25 ставки или даже 0,01 ставки по пару часов в день и не каждый день, потому что нужно было успевать и учиться. Но минус был в том, что подростки ещё не сознательны – могли проспать и не выйти на работу. А за этим следовало торможение предприятия, если, например, не вышел на работу кассир, то остальные ничего не смогут сделать. Тут, конечно, пришлось понервничать, приходилось со всеми держать связь, оперативно перемещаться между корпусами, которые разбросаны по всему городу.
– Колледж договаривался с автомастерской, парикмахерской, гостиницей или это всё принадлежало самому учебному заведению?
– Все производства принадлежали колледжу, да. Вот такой интересный опыт с грандиозной перспективой. К сожалению, сейчас этот проект не так масштабен, осталось только учебное кафе и гостиница.
– Затем вы стали заниматься научной деятельностью? Расскажите об этом подробнее.
– В 2005 году я поступила в Тюмень в аспирантуру на заочное обучение. И тут вновь сыграло моё желание делиться своими знаниями с другими. Появилась новая дисциплина в колледже «Основа исследовательской деятельности», и я стала её преподавать. У меня возникла идея – не просто рассказать, как устроен научный стиль, как применять терминологию, а делать что-то практичное. Уже на вторую пару ребята приходили с выбранными темами для рефератов. Это было, например, «Действительно ли кошки лечат?», «Влияние селфи снимков на психологическую уверенность подростков» – всё, что интересовало ребят. Мы обсуждали, как можно раскрыть эти темы, какую можно сделать гипотезу и так далее. Полгода шла эта дисциплина, а итогом была конференция, которую проводили в окружной библиотеке, так как там был хороший конференц-зал. Атмосфера и формат представления работ был приближен к защите курсовых и дипломов, чтобы студенты продегустировали переживания, поняли, как выступать, чего бояться или не бояться. Были жюри, которые оценивали работы. Студенты тоже могли проголосовать за понравившиеся рефераты.
Некоторые работы были очень интересными, глубокими и объёмными, поэтому мы отправляли тезисы по этим работам на всероссийские конкурсы. Все мои ученики проходили во второй финальный этап, и мы ездили на конкурсы полноценно защищать научные исследования. Двое стали победителями, восемь человек – призёры. Только одна девочка ничего не получила, осталась просто участником конференции. Она была в номинации социологических исследований, делала как раз работу про донорство, работала на станции переливания крови, чтобы собрать нужные данные. Исследовательская работа действительно хорошая, но ей не повезло, так как её конкурентами были аспиранты. Я ей говорила: «Ты такой цыплёнок по сравнению с этими акулами. Гордись тем, что выступала с ними наравне».
– Творчество и наука – это разные вещи или для вас это неразрывные понятия?
– Для меня это смежные понятия. Мне кажется, что наука является творчеством. Например, конструирование – это создание чего-то нового, того, что ещё не было, то есть творчество. Социологическая научная работа – тоже творчество, так как именно такой, по определенной теме с определёнными тезисами её никогда не существовало.
– Вы работаете тренером института. Что это за профессия, и что входит в ваши обязанности?
– Тренер – это тот же самый преподаватель. Поскольку я прошла курс по гештальт-терапии, имею опыт педагогической деятельности и хочу всегда делиться тем, что знаю и умею, то подала заявку в тренеры Московского Института Гештальт и Психодрамы в своём регионе. И первой в городе получила международный сертификат гештальт-терапевта. Ещё в процессе обучения, которое длилось четыре года, решила что хочу стать тренером и обучать гештальт-терапии. Теперь я преподаю психологам, обучаю их консультированию, как правильно работать на индивидуальных, семейных и групповых консультациях. Помогаю им пройти весь тернистый путь, который когда-то прошла сама. Сейчас это одна из моих основных специальностей.
– Гештальт-терапия – что это и какие цели она преследует?
– «Гештальт» – это немецкое слово, которое означает стремление к целостности, единству. Помните фразу «закрыть гештальт»? То есть сложить паззл в общую картину. Этот метод мне нравится, потому что учит осознанности, пониманию себя, реалистичному взгляду на свою жизнь, учит жить здесь и сейчас. Гештальт учит пониманию своих потребностей, учит их реализовывать, или если это невозможно, то переживать это.
– А может гештальт решить какие-то другие психологические проблемы, например, повысить самооценку?
– Конечно, он помогает обрести уверенность в себе. Самооценка – это как-то поверхностно, а гештальт-метод – намного глубже, помогает понять человеку, что произошло в его жизни. Низкая самооценка – следствие какого-то события в жизни человека, ведь просто так из-за плохой погоды или плохого настроения это не происходит.
– Вы ещё работаете в проекте «Московское долголетие»? Как вы к нему пришли? Что это за проект?
– Когда началась пандемия, локдаун, жизнь ушла в онлайн. Проект «Московское долголетие» тоже переходил на онлайн-формат. До этого он существовал в оффлайн. Меня пригласили стать в нём преподавателем. Изначально целью этого проекта было просто занять бабушек и дедушек. Однако затем он приобрёл более глубокий смысл. Оказалось, что очень многие готовы меняться, развиваться, слушать, вникать, следовать – для меня это открытие. Самой старшей моей ученице 85 лет, и у неё очень светлый разум. Всего в группе 70-100 человек, вначале немного переживала, как я с ними со всеми справлюсь. Конечно, не все проявляют активность, но многие задают вопросы, участвуют в обсуждениях. Здесь мне очень сильно помог опыт работы с группами в МИГиПе. Я понимаю, что такое групповая динамика, групповые правила, дисциплина, уважение, регуляция группы. С учениками говорю не психологическими терминами, а на простом, понятном языке, по-человечески, и они откликаются на это, соглашаются с этими предложениями и правилами. Мы очень продуктивно работаем.
– А какие правила у вас в группе?
– Ну, представьте, сидит 60 человек, и каждого что-то интересует. Вот они бы включили микрофоны и начали бы галдеть, или кто-то сказал какое-то утверждение, другой с ним не согласился, и они бы спорили – такое было на нашем занятии. И это нужно регулировать, чтобы они слышали друг друга, уважали разные мнения. То, чему мы учимся здесь, в группе: принятию разностей; признанию того, с чем вы не согласны; учиться не давать советы, чтобы другой не чувствовал себя слабым, ведь советы могут не походить, так как у всех разный жизненный опыт. Все навыки, которые они получают пригодятся в общении с родными и близкими.
– Давайте поговорим о вашей индивидуальной практике. Кто к вам приходит и с какими запросами?
– Люди обращаются абсолютно разные, но прежде всего это те, кто ценит жизнь и хочет сделать её лучше. То есть, как правило, люди образованные и уже успешные. Людям, которые живут как попало, психологи не нужны. Чаще всего приходят с запросами про отношения с мужьями, детьми, партнёрами, или человек чувствует, что у него что-то не получается. Из этих запросов вытекают другие проблемы, психосоматические нарушения, обнаруживаются и другие диструктивные паттерны поведения, мешающие жизни.
– А бывали ли неординарные случаи, когда вы отказывались браться за них?
– Обычно перед консультацией, если я не знаю человека, то немножко собеседую его. Приходят чаще всего по сарафанному радио, кто-то рекомендует. Спрашиваю, с каким вопросом они приходят, если понимаю, что это мой вопрос, то берусь консультировать. Но всё подряд я не беру. Иногда бывает, что на первой-второй встрече рекомендую обратиться к психиатру, потому что вижу очевидное расстройство личности. У нас вокруг очень много людей с такими проблемами, это не значит, что они опасны, они просто нуждаются в помощи правильного специалиста.
– Говорят, что другим людям легче помочь, чем самому себе. Как это у вас происходит? Вы можете помочь самой себе?
– Когда проходишь обучение по гештальт-терапии, то обязательным условием для сертификации является прохождение личной терапии не менее одного года, затем – терапии в группе. Одно дело, что я сама что-то про себя понимаю и про своих близких. А в группе всплывают какие-то эмоциональные ситуации, травматичный опыт, который уже забыт. Ни один уважаемый институт не даст сертификат, если психолог не прошёл личную терапию. А про то, что можно начитаться и книжек и применить это на себе, то такой метод не поможет. Врач же не прочитает какую-то книжку и не пойдёт вырезать аппендицит – так не бывает. Сначала теория, потом тренировка на манекенах, потом на мышах, потом ассистирование определённое количество часов. Так и у психологов – долгая работа над собой. А если я сама не справляюсь со своими эмоциями, то беру сеанс индивидуальной терапии у своего психолога. Конечно, опытный осознанный психолог может понимать про себя что к чему, но ему нужно тоже найти себе какую-то помощь и поддержку.
– Есть ли у вас профессиональное кредо?
– У меня есть даже слоган «Счастливо жить можно каждому».
– Приезжаете ли вы на малую родину, в Усть-Донецкий?
– Это моя боль. Раньше я проводила всё лето там. Но последний раз была три года назад. Из-за ковида невозможно было выехать. Очень хочется увидеться с моими одноклассницами, которые живут в посёлке, но пока возможности нет. В самом Усть-Донецком у меня есть место силы – место возле часовни – холм, на котором сейчас, к сожалению, понастроили дома. Там открывается вид на Семикаракорск, Костины горы, пойму реки – это очень красиво.
– А вы не думали организовать какой-то проект для жителей Усть-Донецкого района?
– Нет, об этом не думала, но могу пригласить устьдончан возраста 55+ в проект «Российское долголетие» (web.tallmam.ru/region). Там совершенно бесплатное участие онлайн, занятия по психологии, здоровому питанию, фейсфитнесу по два раза в неделю.
– Какие у вас вообще планы на будущее?
– Как можно больше развивать свою частную практику. Каждый год я открываю какие-то новые проекты и не планирую останавливаться в этом направлении. Сейчас я пробую вести новый курс «Психология, психотерапия характеров» – онлайн проект с большой географией. И ещё много задумок, но о них пока не буду говорить, так как они ещё не реализовались.
Елена Брич – высокопрофессиональный психолог, талантливая личность, всегда стремится к саморазвитию, помогает делать жизнь людей лучше, ну, и конечно, наша землячка, которая не забывает про дом, где выросла. «Звезда Придонья» ищет подобных героев для следующей публикации. Если ими можете стать вы или ваши знакомые – пишите нам на нашу почту (
|
|
Анастасия Любченко |
