Около полугода остается до знаменательной даты – 100-летия со дня рождения нашего земляка – талантливого писателя, лауреата Государственной премии РСФСР имени А.М. Горького Анатолия Вениаминовича Калинина.
Я знаю Анатолия Вениаминовича с раннего детства. Дело в том, что я родился и вырос в хуторе Пухляковском, где сразу после войны поселилась семья Калининых. Мои дедушка и бабушка по матери – Нимфадора Федотьевна и Николай Иванович Поповы были ближайшими соседями Калининых.
В фотолетописи «От мгновений к вечности», которую Наталья Анатольевна Калинина выпустила к дню рождения отца в 2015 году, нашлась страничка, посвященная отношениям Калинина с соседями. На фотографиях писатель, ещё совсем молодой, худощавый, с буйным чубом, берет уроки садоводства и виноградарства у моего деда Николая Ивановича Попова. Дед умер рано, я был слишком маленьким и не помню его. Но у бабушки Нимфадоры с матерью бывал часто и, конечно, общался с Калиниными.
Много лет спустя, когда я уже работал инструктором Усть-Донецкого райкома партии, Анатолий Вениаминович подарил мне книгу очерков «Две тетради» с автографом: «Дорогому Александру Кольцову, которого я помню ещё совсем «несолидным» пухляковским Сашей. Всё пусть будет в Новом году у него и в его семье счастливо. А. Калинин, 15 ХII.81»
Насчет «солидности» Анатолий Вениаминович, конечно, пошутил, особой солидностью я никогда не отличался, просто серьезно относился к любой работе, которую приходилось выполнять, но не о том речь.
В книге, подаренной Анатолием Вениаминовичем, есть очерк «Письмо другу», написанный в форме ответа на письмо одного из первых послевоенных руководителей Раздорского района Марии Степановны Кашириной. Не могу не процитировать:
«Мне легче всего представить вас, Мария Степановна, в серой кофте и чёрной юбке, в чувяках, налегке. Часов в пять выходите вы из райисполкома, а к шести уже у нас, в хуторе, если по дороге не заходите в виноградный сад, в бригаду к Клавдии Николаевне Чекуновой. Жива она, хотя и работает уже не в саду, а в поле. Но работает всё с той же красивой и злой страстью. Всех четверых детей своих вырастила. Александр уже отслужил в армии, а Василий ещё служит. Мария вышла замуж. Младшая, Ольга, окончила техникум. Теперь она агроном-виноградарь. Да, без мужа четверых подняла на ноги Клавдия Николаевна… А у её сестры Ирины Николаевны уже шестеро. Вчера она приходила на наш край хутора к своей матери Нимфадоре Федотьевне, и мы поговорили через забор немного. Ирина Николаевна ждёт седьмого ребёнка. Уже сейчас у неё около трёхсот трудодней, а у её мужа, Ивана Кольцова, - до семисот. На таких, как Клавдия, Ирина, муж Ирины, держится колхоз, они не бежали из него в самые тяжёлые годы, они и своим детям внушили, что только в колхозе для них жизнь. Ирина с Иваном тоже выучили своего сына Петра на агронома-виноградаря. Теперь у моей соседки Нимфадоры Федотьевны Поповой уже и внук, и внучка – агрономы. В нашей стране, конечно, никого этим не удивить, но Вы-то, Мария Степановна, знали родителей Ирины и Клавдии. Это же были беднейшие из казаков, они и помышлять не могли, что от их корней отпочкуются агрономы».
Книгу очерков «Две тетради», подаренную мне Анатолием Вениаминовичем, я берегу и ценю, потому что там наряду с очерками военных времен, опубликована серия очерков о нашем районе, о его людях. Среди них много руководителей, пользовавшихся в своё время широкой известностью, - секретарь Раздорского ещё райкома партии Лев Борисович Ермин, который потом стал секретарем Пензенского обкома КПСС, директор Пухляковского винсовхоза Тимофей Иванович Вороновский ,председатель колхоза «Родина» Иван Иванович Гундоров и секретарь парткома Михаил Иванович Мерзляков, руководивший райкомом в 70-х годах Александр Александрович Акишев, и многие другие. Но героями калининских очерков стали и рядовые труженики, такие, как мои дедушка и бабушка, моя тетка Клавдия Николаевна Чекунова, мои отец и мать. То и дело встречаешь в очерках знакомые фамилии, знакомые названия, описанные с детства знакомые пейзажи.
Как сейчас, стоит перед глазами картинка: иду в школу, в станицу Раздорскую (в Пухляковском была только начальная школа), прохожу бабушкин дом. В проулке, ведущем к дому Калининых, ворота настежь, во дворе у готовой к дороге «Победы» хлопочет Александра Юлиановна, из глубины двора идёт Анатолий Вениаминович. Значит, собрались куда-то далеко – в Ростов, а может, - в Москву. Александра Юлиановна по молодости была не только личным секретарем-машинисткой Анатолия Вениаминовича, но и его личным водителем в дальних поездках.
В школу, в Раздорскую, мы ходили «нижней» дорогой вдоль берега Дона, поросшего столетними вербами, дубами, тополями. По этой живописной дороге и сегодня приятно пройти, а в те времена она была ещё красивее. Калинин не раз писал в своих очерках, что эту красоту надо ценить и оберегать: беречь вековой пойменный лес, беречь от хищнического вылова рыбные запасы Тихого Дона, беречь старинные виноградники, покрывавшие когда-то правый берег от Раздорской до Пухляковского.
Возрождению правобережного виноградарства в очерках Калинина посвящено немало строк, увы, в конце 80-х, в годы кампании по борьбе с пьянством, под топор попали и вполне жизнеспособные виноградарские совхозы, такие, например, как «Раздорский», славившийся своими виноградниками и фруктовыми садами. Но Анатолий Вениаминович до конца жизни был убежден, что именно донское правобережье должно стать родиной лучших донских вин на основе старинных донских сортов винограда.
Мои земляки – пухляковцы, даже далёкие от литературы, должны с благодарностью вспоминать об Анатолии Вениаминовиче. Ведь он был не только писателем, прославившим в своих книгах Донской казачий край и его людей. Как депутат Верховного Совета РСФСР он очень много сделал для социального развития Усть-Донецкого района и уж, конечно, для хутора, в котором ему довелось жить.
Я помню Пухляковский своего детства: непролазная грязь в осенне-зимний период, темные улицы и переулки и единственное место культурного досуга – сельский клуб в приспособленном помещении, сложенном из ракушечника и самана, который мы, мальчишки, звали кинотеатр «Сквозняк». Правда, популярные фильмы у нас часто шли раньше, чем в городе, благодаря предприимчивости нашего киномеханика Владимира Ильича Смородина. Только в начале 60-х годов с образованием винсовхоза «Пухляковский», который возглавил Тимофей Иванович Вороновский, и укреплением техникума, директором которого был Виктор Иванович Кулаков, началось постепенное возрождение хутора. На месте нашего «Сквозняка» стали строить музыкальную школу, на месте коровника возвели просторное современное здание Дома культуры, укреплялась материальная база техникума, появились общежитие, столовая, новый учебный корпус, построили здание школы, которая стала восьмилетней, а затем и средней.
Где-то в середине 70-х сов-хоз и техникум стали единым учебно-производственным звеном, директором совхоза-техникума был назначен Иван Иванович Коробко. Активно велось жилищное строительство, появились асфальтированные улицы, водопровод, газ.
Конечно, надо отдать должное пухляковским руководителям, это были предприимчивые, энергичные люди, но в любом деле, которое они предпринимали, обязательно есть вклад Анатолия Вениаминовича, он максимально использовал свой авторитет писателя и депутата Верховного Совета РСФСР, чтобы помочь землякам. Особое внимание – детям, это только благодаря Калинину появились в Пухляковском картинная галерея, школа искусств, филиал Раздорского этнографического музея донского казачества. Он очень хотел, чтобы хуторские казачата имели равные возможности для развития со своими городскими ровесниками.
С моей семьей Анатолия Вениаминовича всегда связывали добрые отношения, особенно с мамой. Она всегда была острой на язык, активной женщиной, и Калинину всегда было интересно с ней поговорить. Бывали случаи, когда требовалась конкретная помощь, и Анатолий Вениаминович всегда помогал.
Мне 16 лет довелось работать в аппарате райисполкома и райкома КПСС, Анатолий Вениаминович, как правило, был участником сессий, пленумов, конференций, так что встречались часто. Относился он ко мне по-отечески, часто вспоминали о моём пухляковском детстве, о проблемах, которые приходилось решать, чтобы хуторская детвора могла учиться в хорошей школе, приобщаться к искусству, спорту. Обсуждали и другие современные проблемы. Никогда не забывал Анатолий Вениаминович спросить о родителях, о братьях и сестрах, всегда говорил о них с уважением.
Он всегда был в курсе всех районных проблем, всегда воспринимал их, как свои, всегда был готов помочь.
Подаренная мне Анатолием Вениаминовичем книга интересна для меня не только очерками о нашем районе. Будучи военным корреспондентом, он участвовал в освобождении Крыма, города-героя Севастополя. Корреспонденции о боях за Севастополь вошли в первую часть.
Так уж случилось, что в конце 60-х годов мне пришлось более трёх лет служить в Военно-морском флоте и именно в Севастополе. Мне вдвойне интересно читать очерк Анатолия Вениаминовича о боях за Крым, встречать знакомые названия. Думаю, что, если бы Калинин дожил до наших дней, он был бы рад возвращению города русской воинской славы Севастополя в состав России.
